Всё самое интересное в одном журнале. История русской фортификации

НЕСТОР БУЙНИЦКИЙ

Нестор Буйницкий родился в Санкт-Петербурге, образование получил в Николаевском инженерном училище и Николаевской инженерной академии, после окончания которой был направлен в качестве военного инженера в крепость Осовец, где в течение четырех лет участвовал в создании оборонительных сооружений. Крепость была построена с целью обороны коридора между реками Неман и Висла - Нарев - Буг, с важнейшими стратегическими направлениями Петербург - Берлин и Петербург - Вена. Во время Первой мировой войны крепость выдержала осаду и три штурма немецких войск, в том числе с применением химического оружия.

Обладая определенным писательским талантом, Буйницкий много публиковался в «Инженерном журнале», «Военном сборнике», «Артиллерийском журнале», писал статьи для «Энциклопедического словаря» Брокгауза и Ефрона, «Энциклопедии военных и морских наук», и «Военной энциклопедии». В 1893 году Буйницкий был назначен репетитором по фортификации в родном вузе и через два года защитил диссертацию на звание преподавателя. В диссертации «Влияние последних нововведений в области оружия на полевую фортификацию» он уделил внимание многим спорным фортификационным вопросам.
Умер Буйницкий 4 декабря 1914 года в Петрограде. По одной из версий, он погиб из-за несчастного случая: был убит на пропускном посту крепости Новогеоргиевска случайно опущенным на голову шлагбаумом. По другим данным, смертельно ранен в автокатастрофе.

Крепость Осовец в Польше. Фото: Wikimedia Commons

ЭДУАРД ТОТЛЕБЕН

Крупнейший военный инженер своего времени родился 8 мая 1818 года в прибалтийском городе Митава. Образование начал в Петербурге в Главном инженерном училище, закончить которое помешала болезнь сердца. Тотлебен вернулся в Ригу, служил в саперном батальоне в чине подпоручика. Именно там Тотлебен стал проводить опыты с трубной контрминной системой: за эти исследования инженер был произведен в штабс-капитаны.

Во время Крымской войны Тотлебен сыграл видную роль в организации обороны Севастополя, руководя инженерными работами. Фортификатор проявил выдающийся инженерный талант при строительстве укреплений, не позволивших взять город атакой и заставивших противника перейти к осаде. Первое бомбардирование Севастополя показало силу севастопольских укреплений. Попытки взорвать севастопольские укрепления натолкнулись на подготовленные инженером сети минных галерей. Тотлебен был ранен в ногу пулей навылет, но, несмотря на болезненное состояние, продолжал руководить оборонительными работами, пока состояние его здоровья настолько ухудшилось, что он был вынужден оставить Севастополь.
После падения Севастополя Тотлебен в чине генерал-адъютанта строил фортификационные укрепления Николаева, совершенствовал оборону Кронштадта. Объяснительная записка Тотлебена по вопросу об укреплении Николаева представляет одну из самых ценных научных работ. Идеи, высказанные им здесь под недавним впечатлением пережитых боевых опытов, открыли новую эру в фортификационном искусстве. Тотлебен отходит от традиций и пишет о необходимости иметь систему фортов с промежуточными артиллерийскими позициями, к которым должны подходить железные дороги и выясняет распределение всех родов оружия и роль каждого из них.
В 1863 году, вследствие ожидавшихся политических осложнений, Тотлебен был назначен главным инженером по приведению в оборонительное положение крепостей Свеаборг, Динабург, Кронштадт, Николаев, Выборг и укрепительным работам в устьях рек Невы и Западной Двины. В 1869 году Тотлебен составил проект укрепления Киева, в частности, составил проект Лысогорского форта.
Во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов Тотлебен руководил успешной осадой Плевны, командовал Рущукским отрядом, а затем был назначен главнокомандующим. На завершающей стадии войны он вел дипломатические переговоры по подписанию мира, затем организовывал возвращение войск в Россию, эвакуацию раненых и больных. После окончания войны был награжден орденом Андрея Первозванного и святого Георгия 2-й степени и получил титул графа. Труды Тотлебена настолько продвинули вперед русское военно-инженерное искусство, что в настоящее время существование оригинальной русской фортификационной школы не подлежит сомнению.
Умер Тотлебен в Германии, его могила находится на Братском кладбище в Севастополе.

Часть фортификации, форта Тотлебена в крепости Крым, Керчь
Фото: Btxo/Wikimedia Commons

АРКАДИЙ ТЕЛЯКОВСКИЙ

Русский военный инженер, фортификатор и заслуженный профессор закончил Главное инженерное училище, став военным инженером и подпоручиком в 1825 году. После участия в Русско-турецкой войне, несколько десятков лет Теляковский преподавал фортификацию в различных военно-учебных заведениях, участвовал в строительстве крепостей. Его главный научный труд - «Фортификация полевая», в которой фортификационные системы рассматриваются во взаимосвязи с тактикой и стратегией, - был переведен почти на все европейские языки. Утверждения Теляковского о связи фортификации с военным искусством и артиллерией, необходимости сочетания укреплений с местностью и потребностями войск, разработке новых типов оборонительных сооружений, разделении инженерных работ по очереди выдержали практическую проверку во время обороны Севастополя в 1854–1855 годах. Взгляды Теляковского на военно-инженерную науку нашли многочисленных сторонников и явились основой создания русской школы фортификации.

Фото:nplit. ru

КАРЛ ШИЛЬДЕР

Родился выдающийся изобретатель и военный инженер 27 декабря 1785 года в Псковской губернии в семье богатого рижского купца. После среднего образования в Москве, Шильдер отправляется в Санкт-Петербург, где и начинает изучать фортификацию. Прервав обучение из-за участия в сражении под Аустерлицем, за которое будущий инженер был награжден орденом святой Анны 4-й степени с надписью «за храбрость», Шильдер возвращается продолжать прерванные научные занятия в Депо карт, после чего начинается его служба в инженерных войсках. В 1810 году он, в числе лучших инженерных офицеров, был назначен в крепость Бобруйск для производства работ по ее расширению. К началу Отечественной войны крепость была почти закончена, и выдержала осаду поляков.
С 1831 по 1854 год Шильдер занимается деятельностью по изобретению и испытанию разнообразных приемов инженерной атаки и обороны. В 1832 году им был впервые применен гальванический ток для взрыва пороха, заложенного в земле. Им изобретена новая контрминная система, основанная на принципе закладки трубы в просверленных в грунте скважинах, для производства этих скважин им было изобретено особое сверло. За эти изобретения Шильдер в 1833 году был награжден званием генерал-адъютанта. В 1838 году Шильдер изобрел фугасовые ракеты новой конструкции, заключавшие в себе большое количество пороха. Он также применил электрический ток для взрыва подводных мин, изобретя способ прокладки проводов под водой, он усовершенствовал способ устройства бурдючных мостов. Многие изобретения Шильдера значительно опередили современное ему состояние техники, например, изобретенная им подводная лодка не оправдала, вследствие несовершенства технических устройств, возлагавшейся на нее надежды. Однако ее испытания были осуществлены 29 августа 1834 года на Неве в присутствии Николая I. С подводной лодки под командованием самого Шильдера запускались 4-дюймовые зажигательные ракеты, уничтожившие несколько учебных целей - парусных шаланд на якорях.
В начале Крымской войны Шильдер был смертельно ранен. 11 июня 1854 года изобретатель скончался в госпитале в городе Калараш в Румынии. По поводу его смерти император Николай I писал: «Потеря Шильдера меня крайне огорчила; такого второго не будет, и по знанию, и по храбрости».

Фото: Wikimedia Commons

КАРЛ ОППЕРМАН

Известнейший российский инженер, картограф и фортификатор родился в Дармштадте. Поступив на службу в 1779 году 14-летним юношей, Опперман стал быстро продвигаться и в 1783 году был уже инженер-капитаном. Задумав перейти в Русскую службу, он отправляет прошение принять его в русское подданство, на которое императрица Екатерина II отвечает согласием, и в 1783 году, 12 октября, Опперман был принят в Инженерный корпус в чине поручика. В России Опперман прежде всего усердно принялся за изучение русского языка, которым впоследствии овладел в совершенстве. С началом Шведской кампании 1788 года он принял в ней участие и за возведение за несколько часов укрепления береговых батарей, что способствовало разгрому шведского флота в битве под Роченсальмом в 1789 году, был произведен в инженер-капитаны.
В 1795 году Опперман разработал проект укрепления западных границ Российской империи, а в марте 1803 года он был командирован в Финляндию для приведения пограничных крепостей в оборонительное положение. Наконец, 6 января 1805 года он по высочайшему повелению императора отправился в Италию с секретным заданием осмотреть французские крепости: предполагалась война с Наполеоном. Позже инженер руководил постройкой Бобруйской и Динабургской крепостей. Армия Наполеона обложила и держала в блокаде Бобруйск несколько месяцев, но благодаря умелым действиям русского гарнизона и фортификациям, взять его не смогла.
По окончании войны Опперман занимался устройством Инженерного департамента, формированием саперных и пионерных войск, управлял строительной частью по всем крепостям России, принимал большое участие в учреждении главного инженерного училища. В 1829 году инженер разработал проект перестройки Брестской крепости, строительство которой закончилось в 1842 году. В 1941 году для разрушения крепости немецким войскам пришлось применять 1800-килограммовые бомбы.
В 1830 году по пути к Свеаборгской крепости, Опперман заболел холерой и умер. Похоронен в Петербурге на Выборгском холерном кладбище, расположенном на Куликовом поле.


Фото: Wikimedia Commons

ИСТОРИЯ РУССКОЙ ФОРТИФИКАЦИИ

Во многих европейских языках для обозначения городского поселения используются два слова, отличающиеся и по своей семантике, и по своему смыслу. Например, в немецком языке существуют слова stadt и burg, первое из которых обозначает просто город, а второе - город-крепость. Возможно, у воинственных германцев далеко не все города были защищены стенами.

Но на землях Древней Руси все было по-иному. Ни одно поселение не могло позволить себе оставаться без защиты. Поэтому русское слово «город»» означает огороженное, т. е. укрепленное, поселение, и никакого другого слова для обозначения поселения в нашем языке не возникло. Ибо слова «село», «деревня», «поселок» появились значительное позднее. Воинственные скандинавские викинги так и называли русскую землю - Гардарика - страна городов, поскольку неукрепленных поселений они в ней не встречали.

Что представляли собой эти древнерусские грады и какие средства использовались для их укрепления? Во-первых, местоположение. Оно должно было максимально прикрыть поселение от неожиданной атаки. Хорошо подходил для таких целей угол - узкий мыс, образованный при слиянии двух рек. Очень неплохо, если этот мыс был еще и высоким, как Боровицкий холм - древнейшее местоположение российской столицы. Если не было угла, то годился и просто высокий холм на берегу реки или озера. Реки играли в жизни восточных славян важнейшую роль. Они были удобными дорогами, порой единственными в лесной местности, изобилие рыбы играло важную роль в рационе жителей, да и как строить крупное поселение без источника пресной воды рядом?

Выбрав удобное место, его укрепляли дополнительно - поселение окружали земляным валом, поверх которого располагалась деревянная ограда. Самым слабым местом таких укреплений были ворота, где в земляных валах оставался разрыв. Здесь располагалась воротная башня - наиболее крупное оборонительное сооружение. Иногда перед валом откапывали ров, но почти всегда он был сухим (без воды), наполняясь водой лишь во время весеннего паводка.

В таком виде строились почти все укрепления русских городов вплоть до рокового XIII столетия. У крупных городов - княжеских столиц - валы были повыше и потолще, уже не просто земляные насыпи, а сложные дерево-земляные конструкции, достаточно прочные, чтобы дожить до нашего времени. Деревянная ограда из простого частокола превратилась в деревянные стены, составленные из срубов, наполненных землей. Воротная башня стала высокой, а в наиболее богатых городах и каменной. До нашего времени сохранились руины такой башни в Киеве и целая, хотя и немного перестроенная башня Золотых ворот во Владимире.

Осадная техника в домонгольской Руси была практически неизвестна. Крепости либо «брали на щит» внезапной лихой атакой, либо вынуждали к сдаче долгой блокадой. Но чаще всего - их просто оставляли в покое, предпочитая решать военные споры в чистом поле. Поэтому появление зимой 1237 года монгольской армии, спаянной железной дисциплиной и имевшей на вооружении китайские осадные технологии, привело страну к катастрофе.

Для современников главный ужас Батыева нашествия состоял не в разгроме в полевых сражениях русских войск (такое бывало и прежде), а во взятии и разорении считавшихся дотоле неприступных городов. Монголы действовали строго «по учебникам» - метательные машины легко сбивали с валов деревянные ограды (или боевой ход оных), лишая защитников возможности препятствовать подготовке штурма. Под прикрытием этого обстрела заготовленными материалами заваливался ров, и делалась высокая насыпь к валу - примет. Для этих работ использовался труд несчастных пленных, жестко подгоняемых воинами. Дальнобойные катапульты закидывали город зажигательными снарядами, вызывая панику среди жителей. Пробив бреши, монголы пускались на штурм (при этом перед собой опять же гнали пленных) и врывались в город. Ограды русских крепостей с их редкими башнями и деревянными заборами поверху ничего не могли противопоставить такой тактике. Примечательно, что когда у монголов не оказывалось под рукой осадной техники, они предпочитали либо вовсе не связываться с осадой городов (первый поход на Киев или Смоленск), либо осада затягивалась надолго и стоила больших жертв (Торжок и Козельск).

Разорение Русской земли, упадок государственности привели к тому, что строительство крепостей в большинстве княжеств надолго прекратилось. В большинстве городов ограничились восстановлением старых оград, порой заметно сократив их периметр (как во Владимире на Клязьме).

Единственным исключением стали города-княжества северо-запада Руси - Господин Великий Новгород и Господин Псков. Именно на псковских землях в XIII веке была построена первая русская каменная крепость Изборск. В XIV веке каменных крепостей стало значительно больше. Оделись в камень и детинцы Новгорода и Пскова. Развитию каменной фортификации в этих областях способствовали следующие факторы: во-первых, богатство Новгорода и Пскова. В эти земли не проникали ордынские набеги. Расположение на торговых путях, связывавших Русь и Европу, способствовало развитию ремесла и торговли. Во-вторых, главным противником Новгорода и Пскова были европейские государства - Шведское королевство, Ливонский орден и Великое княжество Литовское. Против такого противника требовались более серьезные укрепления, нежели традиционные деревянные ограды. И наконец, в-третьих, тесное соседство с североевропейскими государствами позволяло легко заимствовать технологии каменного строительства, а то и приглашать мастеров.

Строились каменные крепости и в юго-западных русских землях, владениях «короля малой Руси» Даниила Галицкого, чему также способствовали тесные отношения его государства с Венгрией и Полыней. Однако уже при внуках Даниила его государство было поделено между соседями и никакой роли в развитии собственно Руси более не сыграло.

Первую каменную крепость во Владимирской Руси построили в 1366-1367 годах в Москве. Историкам достоверно неизвестно, кто были мастера, разработавшие и осуществившие проект первых стен Кремля, сложенных из белого камня. Нет точных сведений и об облике и типе укреплений. Известный художник Аполлинарий Михайлович Васнецов, чья картина-реконструкция «Белокаменный Кремль Дмитрия Донского» стала хрестоматийной, предполагал участие в работе греческих мастеров из Крыма. Иные историки предполагают, что мастера-градостроители были местные.

Уже в 1368 году под стенами новопостроенной крепости появилось войско стремительного литовского князя Ольгерда. Новые укрепления русской столицы оказались для него неприятным сюрпризом. «Злокозненый» и «злонеистовый» Ольгерд повторил набег в 1370 году, но ничего не добился и предпочел пойти на мировую с будущим победителем на Куликовом поле.

С оборонительной точки зрения первая каменная крепость Московского княжества оказалось довольно удачной - она выдержал несколько осад, а взята была всего один раз, да и то не военным искусством, а хитростью хана Тохтамыша. Примечательно, что во время этой неудачной для русских осады с крепостных стен была впервые применена артиллерия. Это говорит о том, что строители белокаменного Кремля, кем бы они ни являлись, были хорошо информированы о новейших достижениях европейской военной науки и использовали их при постройке.

Однако ее, так сказать, эксплуатационные качества оставляли желать лучшего - крепость приходилось часто ремонтировать, причем при ремонте вместо камня применяли дерево, в результате иностранные путешественники, видевшие Москву в середине XV века, описывают ее цитадель как деревянную, настолько мало в ней осталось от каменной постройки.

Впрочем, в других княжествах, пытавшихся соперничать с Москвой за власть в Северо-Восточной Руси, каменных укреплений и вовсе не строили. Известно, что один из тверских князей, не желая отстать от Москвы, велел обмазать деревянные стены своей столицы глиной и покрасить их в белый цвет «под камень». Но от огня пищалей штукатурка помогала плохо.

В 1485 году великий князь Московский и всея Руси Иван III находился в зените своего могущества. Покорены Тверь и Новгород, Верными вассалами Москвы стали Рязань и Псков, отбито ордынское нашествие, и сам характер отношений Руси и Орды радикально пересмотрен (потом историки назовут это падением ордынского ига). Вторым браком Иван Васильевич женился на племяннице последнего византийского императора Софье Палеолог (первый брак русского государя с европейской принцессой за 200 лет!). Такому государю требовалась и подобающая ему столица.

Для строительства новых стен Москвы были приглашены итальянские специалисты Аристотель Фиораванти и Пьетро Антонио Солари, которые и приступили к постройке. То, что они построили, и по сию пору является одним из символов нашей страны, а тогда послужило образцом для сооружения десятков новых русских крепостей.

С фортификационной точки зрения Московский Кремль представлял собой крепость переходного периода. Высокие стены, беззащитные против пушечного огня, достались ему в наследство от средневековых крепостей, но заметно увечившееся число башен, предназначенных для размещения сильной артиллерии, было веянием нового времени. Поставленные на углах стены крупные башни - Водовзводная, Боровицкая, Собакина, Спасская, Москворецкая и Тайнинская вместе с воротной Троицкой позволяли простреливать окружающую местность из дальнобойных (по меркам того времени, конечно) орудий. Малые башни, делившие прясла стены, играли роль своего рода канониров, предназначенных для отражения открытых штурмов. Помимо собственно стен, итальянские инженеры построили два гидротехнических сооружения - плотину около Боровицкой башни, запрудившую реку Неглиная и заполненный из нее же водой ров на Красной площади. Итальянские архитекторы приняли участие в постройке еще нескольких крепостей того же типа - в Новгороде Великом, в Нижнем Новгороде, Китай-город в Москве и т. д.

По образцу и подобию Московского Кремля в XVI веке началось масштабное строительство каменных крепостей в Русском государстве. То, что не могли позволить себе отдельные княжества, теперь, благодаря централизации управления и концентрации материальных ресурсов, стало возможным. Примечательно, что новые крепости сооружались под руководством русских зодчих, которые по-своему стали развивать заложенные итальянцами идеи. В результате к концу столетия сложился своеобразный русский тип каменной крепости, заметно отличающийся от современного ему европейского.

Русские крепости сохранили высокие стены, которые стали использоваться для размещения легкой и противоштурмовой артиллерии, располагавшейся в три яруса - верхнего, среднего и подошвенного боя. Такая стена напоминала борт линейного корабля и была способна обрушить на атакующих ураганный огонь. Крупнокалиберная артиллерия размещалась в башнях, которые значительно увеличились в размерах, хотя и не превратились в рондели.

Значительно возросла толщина стен, достигая в отдельных случаях 8-10 метров комбинированной каменно-кирпичной кладки. Для увеличения прочности там, где была возможность в качестве строительного материала использовались гранитные валуны и блоки. Такая ширина стены позволяла в отдельных крепостях (Орешек, Кирилло-Белозерский монастырь) размещать артиллерию фактически в каменных казематах, до чего в Европе дошли только в XIX веке.

Таким образом, русские зодчие довели до совершенства доставшийся им в наследство итальянский образец, но новейшие тенденции в развитии европейской фортификации не были ими востребованы.

Сосредоточение управления крепостного строительства в руках централизованной власти позволило создавать не просто отдельные крепости, но целые системы из укреплений разного уровня, способные обеспечить эффективную защиту границ государства. Первой такой системой стали засечные линии на границе с Диким полем, защищавшие центральную территорию страны от набегов крымских кочевников. Они включали в себя полосу застав, собственно засечную черту, усиленную дерево-земляными крепостями, и мощные каменные крепости (Тула, Коломна и т. д.), служившие опорными пунктами для войск, развернутых на рубежах.

Русские фортификаторы пытались также усилить оборону городов за счет создания вокруг них системы вспомогательных крепостей. Так, столица Русского государства, помимо четырех поясов собственно городских укреплений (Кремль, Китай-город, Белый город, Скородом), была прикрыта с наиболее опасного, южного направления полукольцом сторожевых монастырей. Каждая из обителей была превращена в мощную крепость, а расстояние между ними позволяло обеспечить оборону промежутков за счет артиллерийского огня. Таким образом, была во многом предвосхищена идея фортовой крепости, ставшая общепринятой в Европе во второй половине XIX столетия.

Русские крепости XVI века оказались достаточно устойчивыми и с успехом отражали атаки не только кочевников, но и европейских армий. В качестве примеров можно привести успешную оборону Пскова в 1581-1582 годах от войск польского короля Стефана Батория или почти годичную оборону Смоленска от войска польского короля Сигизмунда (1609-1611).

Главной проблемой русской фортификации в это время и на протяжении следующего XVII столетия стало то, что крепостное дело в России (так же как и архитектура в целом) не вышло за рамки ремесла. Не возникали школы, не накапливались знания, не велось систематической работы по анализу и развитию фортификационной мысли. Да и сами зодчие, включая наиболее выдающихся из них, таких как Федор Конь, были самоучками, не получившими систематического образования.

Это привело к тому, что XVIII век стал для отечественного крепостного дела, по сути, тупиковым. После окончания Смутного времени были приведены в порядок и модернизированы многие из старых каменных крепостей. Однако становилось все нагляднее преимущество бастионной фортификации европейского типа. Она была дешевле, быстрее в постройке и эффективнее. Отсутствие собственной инженерной школы вынуждало к постоянно приглашать иностранных специалистов. Начиная с 50-х годов XVII века в русских документах появилось неизвестное доселе слово «инженер».

Работавшие в России строили крепости на свой манер - с земляными укреплениями бастионного типа. Так, бастионами была укреплена южная часть Земляного города в Москве. В 1632 году русское правительство осуществило интересный эксперимент - построило в Ростове Великом земляную бастионную крепость но проекту голландского инженера Яна Корнилия ван Роденбурга. Смысл строительства современной крепости в городе, расположенном вдали от любой внешней угрозы, остался для потомков неведом. Впрочем, способностями голландца остались довольны и направили его строить подобные укрепления на засечных чертах.

На юге, где главным противником были крымские татары, практически не имевшие артиллерии, в бастионных крепостях нередко устанавливали традиционные деревянные стены, игравшие роль противоштурмовых препятствий.

В отличие от пехоты или кавалерии, где иностранцы постепенно вытеснялись обученными на европейский манер русскими офицерами, ситуации в военно-инженерном деле складывалась по-другому. Фортификация XVII века была искусством, требующим знания высшей математики, черчения, основ физики и химии. Людей, знакомых с этими науками на европейском уровне, в России попросту не было. Отсутствие образованных русских кадров не давало возможности создать собственную инженерную школу. Иностранные специалисты приглашались в страну «по случаю», либо когда сами предлагали свои услуги, либо когда в них была острая необходимость. Отсутствие собственных инженерных кадров порой приводило к военным неудачам (например, провалом закончилась попытка взять Ригу в 1656 году), а главное - ставило страну в зависимость от милости соседей. Осознав русские проблемы, во второй половине XVII века Речь Посполитая и Швеция начали целенаправленно препятствовать приезду в нашу страну иностранных военных специалистов.

Этот кризис был разрешен лишь в эпоху Петра Великого, которого по праву можно считать основателем военно-инженерного дела в России. Фортификация была одним из любимых увлечений царя-реформатора. Он тщательно изучил эту область военного дела и не раз демонстрировал свои познания и практические навыки на деле. Высокая квалификация позволила Петру более тщательно подходить к приглашению в Россию иностранных специалистов, что, в свою очередь, привело к появлению на русской службе целой плеяды ведущих европейских военных инженеров.

Но главная заслуга Петра Великого заключалась в формировании в составе российской армии особой инженерной части и создании системы подготовки национальных инженерных кадров. В 1712 году открывается первая инженерная школа в Москве, которая через пять лет переносит свою деятельность в Петербург. В 1722 году создается Инженерная контора, тем самым военные инженеры выделяются в особый род войск,

И хотя проекты основных крепостей, построенных в царствование первого императора, выполняли в основном иностранные специалисты, сам процесс строительства уже находился под контролем национальных кадров,

В ходе многочисленных войн XVIII века русским инженерам приходилось гораздо чаще осаждать вражеские крепости, чем защищать свои. Причем противниками России оказывались не только азиатские и восточноевропейские державы (Турция, Речь Посполитая), но и Пруссия, располагавшая первоклассными крепостями.

Собственное крепостное строительство не отличалось размахом - было сооружено несколько крепостей на юге России (крупнейшая из них - крепость Святителя Дмитрия Ростовского - будущий Ростов-на-Дону) и укреплена граница со Швецией, где опорными крепостями стали Выборг и Роченсальм (ныне город Котка в Финляндии).

Геополитическая обстановка на западных рубежах империи оставалась спокойной, поэтому вопрос об их укреплении не ставился. Так продолжалось до тех пор, пока в далекой Франции не начал разгораться революционный пожар, которому суждено было охватить всю Европу,

Здесь и начинается первая история, о которой пойдет речь в нашей книге, - рассказ о строительстве и обороне Бобруйской крепости.